Заговор высшего военного и политического руководства в армии («Дело Тухачевского») стал причиной усиления партийного руководства в органах военного управления и войсках. Для руководства Вооруженными силами в 1938 году был создан коллегиальный орган управления – Главный военный совет РККА (ГВС), который принял на себя всю ответственность за подготовку страны к войне. Обстановка требовала более тщательного подбора высших должностных лиц Наркомата обороны, но проблема с кадрами на самом верхнем эшелоне военной власти продолжала оставаться острой.
Дорогу молодым
Председателем нового органа управления стал сохранивший доверие нарком Климент Ворошилов. Рядовым членом вошел в него и сам секретарь ЦК Иосиф Сталин, а также пять должностных лиц Наркомата обороны, в том числе Иван Федько, ставший заместителем наркома вместо Тухачевского, и два представителя войск. Один из них – командующий ОКДВА Василий Блюхер. Вскоре в совет добавили еще двух военачальников из наркомата.
В социальном отношении он состоял преимущественно из крестьян (63,6%). Средний возраст членов был 49 лет. Четверо (36%) не имели военного образования, а на уровне академии ГШ подготовлены было двое (18%).
Первые заседания совета, прошедшие в марте – мае 1938 года, свидетельствовали о широкой сфере его деятельности. Рассматривались вопросы укомплектования войск командным составом, совершенствования систем вооружения, укрепления воинской дисциплины, строительства оборонительных сооружений и многие другие, направленные на совершенствование Вооруженных сил. В практику вошло заслушивание докладов Военных советов округов о состоянии войск и принятие соответствующих решений. Заседания с указаниями должностным лицам протоколировались и подписывались наркомом и секретарем совета.
В конце июня Федько получил поручение о представлении доклада о мероприятиях по обеспечению службы воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) средствами связи и сигнализации. Но он перестал посещать заседания совета, а 7 июля, пробыв в новой должности всего полгода, был арестован по обвинению в военно-фашистском заговоре. Самый молодой и перспективный военачальник из числа ГВС, окончивший Военную академию Красной армии (так называлась в то время Академия ГШ), имеющий опыт командования войсками, награжденный уже на новой должности орденом Ленина, был осужден и расстрелян в возрасте 41 года.
В отличие от него, не успевшего совершить служебных ошибок в новой должности, деятельность Блюхера, который стал командующим войсками Дальневосточного краснознаменного фронта, обсуждалась на заседании ГВС. Причиной стали события у озера Хасан.
Вывод, сделанный на основании сообщения наркома обороны, объяснений самого командующего и члена Военного совета фронта, стал суровым обвинением. В вину Блюхеру ставились недопустимо низкий уровень боевой подготовки, небоеспособность частей, плохие снабжение войск и оперативное оборудование ТВД.
Неисполнение постановлений совета и приказов наркома привело к тому, что задача обеспечения боевой и мобилизационной готовности войск фронта оказалась невыполненной, а командующий скрыл истинное положение дел о состоянии войск. Управление войсками в боевых действиях граничило с сознательным пораженчеством.
Эти и другие не менее тяжелые обвинения не оставляли никаких шансов. ГВС постановил расформировать управление фронта, а командующего отстранить от должности и оставить в распоряжении совета. После этого маршал принял участие еще в нескольких заседаниях, а затем последовали арест и внезапная смерть в тюрьме.
В июле 1939 года коллегию расширили, включив еще четырех военачальников, трое из которых были в возрасте до 38 лет. В их числе 32-летний заместитель наркома, начальник разведывательного управления Иван Проскуров, профессиональный летчик, воевавший в Испании, Герой Советского Союза, выросший после награждения в течение полугода от старшего лейтенанта до полковника.
Душа разведчика
Серьезным испытанием для обновленного и помолодевшего органа военного управления стала Советско-финляндская война, и некоторые из высокопоставленных начальников его не выдержали. В целях руководства боевыми действиями войск создается Ставка Главного командования, основу которой составили три члена ГВС – Сталин, начальник ГШ Борис Шапошников и Ворошилов в качестве главнокомандующего.
Отношение наркома к прибалтийским странам армейскому руководству было известно. Еще в конце прошлого года на Военном совете Климент Ефремович под аплодисменты заявил: «Польша, Румыния и всякие там Прибалтики, они уже у нас со счетов давным-давно сняты, этих господ мы в любое время при всех обстоятельствах сотрем в порошок».
Но горячая уверенность в своем превосходстве должна подкрепляться точным, подробным и достоверным знанием вероятного противника и уж в любом случае не должна расхолаживать подчиненных пренебрежительным отношением к нему, вводя их в заблуждение и создавая иллюзию легкой победы.
Вероятно, что именно недооценка боеспособности армии Финляндии привела к тому, что план Шапошникова, предлагавшего создать более мощную группировку, не был одобрен руководством, и поэтому сил для решения поставленных задач оказалось недостаточно. Только после соответствующего усиления группировки, пополнения ее личным составом и ресурсами, тщательной подготовки наступление Красной армии возобновилось и имело успех, который привел к заключению мирного договора.
Однако в связи с низкой подготовленностью к действиям в условиях суровой зимы, к преодолению минных полей, прорыву сложной системы долговременных укреплений, недостатков в управлении и обеспечении войска понесли большие потери. Последовали подробный разбор и соответствующие организационные выводы. Нарком в своем докладе признал: «Военное ведомство подошло к подготовке войны с Финляндией недостаточно серьезно». Он и его подчиненные не представляли себе всех особенностей и трудностей, связанных с этой войной, и объяснил это в том числе отсутствием хорошо организованной разведки.
В связи с этим на совещании начальствующего состава по сбору опыта прошедших боевых действий большое количество вопросов было задано главному разведчику, доклад которого неоднократно прерывался репликами и замечаниями. Сам Проскуров до назначения на высокую должность отношения к разведке не имел и принял разведывательное управление после того, как в нем за три года были репрессированы четверо его предшественников, что повлияло на качество командных кадров. Поэтому, похоже, был даже рад тому, чтобы «разведку начиная с сегодняшнего дня как следует потрясли, обсудили».
Из его сообщения видно, что войсковая разведка оказалась в запущенном состоянии. Отдельные разведывательные батальоны дивизий по прямому предназначению не использовались и применялись в бою в качестве пехотных, прикрывая фланги. Командование мало занималось подготовкой разведчиков. Документы по специальной боевой подготовке,
подготовленные разведывательным управлением, командирами изучались плохо. Войсковая разведка не имела органа управления в ГШ, а начальнику разведывательного управления не подчинялась.
В ходе доклада отношение к нему как к разведчику высказал Сталин: «У вас душа не разведчика, а душа очень наивного человека в хорошем смысле слова. Разведчик должен быть весь пропитан ядом, желчью, никому не должен верить».
Вполне возможно, что фраза эта и повлияла на дальнейшее решение о пребывании Ивана Иосифовича в разведке и ГВС, где он прослужил немногим более года, хотя за такой короткий срок исправить накопившиеся недостатки вряд ли было возможно. В июле его вернули в авиацию командующим ВВС Дальневосточного фронта. Ворошилов тоже был освобожден от должности и назначен заместителем председателя Совнаркома и председателем Комитета обороны. Его заменил Семен Тимошенко, который с 24 июля 1940 года стал председателем совета. Прекратил пребывание в этом органе управления и Иосиф Виссарионович. Из прежнего в новый состав также не вошли еще три человека.
На их замену пришли четверо, в том числе заместитель наркома Кирилл Мерецков и командующим войсками КОВО Георгий Жуков.
Дела авиационные
Еще весной 1938 года ГВС рассмотрел вопрос об аварийности в частях ВВС и в постановлении констатировал значительный рост количества аварий и катастроф, характер которых свидетельствовал о наличии актов вредительства и диверсий. Начальником ВВС и членом ГВС в то время был Александр Локтионов, скорее всего не имевший летного образования, но обладавший опытом управления на должности помощника командующего войсками округа по авиации.
Через год обстановка усугубилась. В приказе наркома было отмечено, что в этом важнейшем виде Вооруженных сил ослабли воинская дисциплина, организованность и воинский порядок, что привело к росту количества летных происшествий с гибелью людей и разрушением техники. Только за период с начала января по 15 мая 1939 года произошло 34 катастрофы и 125 аварий, в которых погибли 70 человек личного состава и был разбит 91 самолет. Среди летчиков наблюдались зазнайство, пренебрежение к инструкциям, наставлениям и приказам.
Осенью того же года авиацию возглавил член ГВС, летчик, участник войны в Испании и Финляндии, проявивший себя в боях у реки Халхин-Гол, дважды Герой Советского Союза Яков Смушкевич, но уже в августе 1940-го его сменил и стал членом совета в возрасте 29 лет Павел Рычагов. Тоже летчик и участник войн, Герой Советского Союза, мужественный и смелый человек, резко взлетевший на вершину власти, наряду со своими предшественниками столкнулся с этой же проблемой, но и он решить ее не смог. Затем вопрос рассматривался в политбюро в апреле 1941 года, которое указало на рост количества летных происшествий и катастроф, в среднем в них ежедневно гибли два-три самолета. И отметило неспособность руководства ВВС повести серьезную борьбу за укрепление воинской дисциплины. Более того, было сказано, что оно часто скрывает факты аварий и катастроф. Постановление было жестким: снять Рычагова с поста как недисциплинированного и не справившегося с обязанностями руководителя.
Заменил его на должности и в ГВС первый заместитель Павел Жигарев. Это было последнее изменение в совете до прекращения его деятельности на второй день войны, но для некоторых уже бывших его членов испытания еще не закончились.
15 мая немецкий самолет Ю-52 без препятствий преодолел государственную границу, долетел до Москвы и сел на Центральном аэродроме, вблизи стадиона «Динамо». Посты ВНОС обнаружили нарушивший границу самолет после того, как он углубился на территорию страны на 29 километров. Но они не знали силуэтов германских самолетов, приняли его за рейсовый самолет и никого не оповестили. Мер по прекращению полета силами ПВО и ВВС принято не было. Возможно, это стало поводом для ареста Локтионова, Рычагова, Смушкевича и Проскурова.
За четыре года деятельности членами ГВС были 21 государственный и военный деятель. Из них расстреляны восемь, в том числе четверо летчиков без суда в октябре 1941 года. Все были реабилитированы после войны за отсутствием состава преступления.
Из общего числа членов совета сменились три начальника ГШ и три руководителя ВВС. Перемещения затронули все органы военного управления. Например, по сведениям издания «1941 год – уроки и выводы», в авиации 43 процента командных кадров перед войной находились на занимаемых должностях менее полугода, а из числа командиров авиационных соединений – даже более 91 процента.
Однако предвоенные испытания и начало войны не сломили духа военно-политического руководства страны и народа, давшего достойный отпор врагу. Организаторами его стали в том числе бывшие члены Главного военного совета, награжденные орденом Победы: Сталин (дважды), Жуков (дважды), Тимошенко и Мерецков. Свой вклад в Великую Победу внесли и остальные, находясь во время войны на различных государственных и военных постах.
Виктор Ясинский
Свежие комментарии